|
титул
|
Колбас
— Так что, Шульгин у нас крут? — спросил Ян, разрывая обертку «виспы», — круче него только яйца?
Сан Саныч недобрительно на него посмотрел:
— Крут, крут... Как ты это говно жрешь? Тут же сплошная химия, тьфу!
— Да ладно, химия... А где не химия?
— Смотри, будешь всякую дрянь жрать, стоять не будет, — Сан Саныч качал головой.
— Сан Саныч, ты ж еще молодой, а как старый дед. Вся сила — в волшебных пузырьках, доходит?
—Ладно, — Сан Саныч смежил веки, имитируя потерю интереса к разговору, — жри, жри...
Ветер, потянувшись с заднего сиденья, снял зеркало заднего вида, насыпал на гладкую поверхность кокаина и снова использовал денежную трубочку. Опять похорошело.
Генчик с Вованом с некоторым испугом следили за его манипуляциями.
— Ну, значит они там? — спросил Ветер неожиданно высоким голосом.
— Да, да, оба вошли — чернявый такой и второй — худой. Бухие оба, смеются, — пояснил Генчик.
— Весело им, значит, — Ветер свирепел на глазах. — Ну сейчас и нам будет весело. Его братан, между прочим — чувак небедный. Так что там бабки должны быть. Что возьмем — поровну.
Генчик с Вованом внимательно слушали.
— А это что за щель? — спросил Ветер, показывая на уходящую в подъезд девчонку с собакой.
— Да кто ее знает, шарилась тут с псиной. Мокрощелка какая-то.
В голове у Ветра молниеносно созрел план.
— Погнали, резко! — он пулей вылетел из джипа и быстрым шагом пошел в подъезд вслед за несчастной девчонкой.
Нагнали ее возле лифта, Ветер обхватил ее рукой за шею, та и пикнуть не успела. Пудель цапнул Ветра за ногу, тот отмахнулся:
— Убери собаку, какого хрена стоишь?! — прошипел он Генчику.
Тот, не долго думая, выхватил ТТ, но Вован успел перехватить руку.
— Совсем мудак, что ли? — прохрипел он, навалился на собаку всем телом, уперся коленом в хребет. Кость хрустнула с громким щелчком. Девчонка забилась сильнее, но тут же обмякла, когда Ветер ударил ее головой об стену.
Они поднялись на четвертый этаж, не дойдя полпролета до нужной двери, Ветер прижал девчонку к стене, уткнул ей лезвие ножа под глаз и тихо спросил:
— Жить хочешь, блядь поганая?
Девчонка пыталась кивнуть. Ветер чуть отнял нож от голубого глаза и прошипел:
— Если пикнешь, глаз вырежу, поняла?
Та кивнула.
Ветер убрал руку.
— Сейчас позвонишь в квартиру, вот в эту, ясно? Не слышу ответа, — тряхнул он малолетку.
— Да. — еле слышно сказала та.
— Скажешь, что из квартиры снизу, и что они вас заливают, поняла? — жарко прохрипел Ветер, чуть пошевелив лезвием.
Та была готова на все, лишь бы снова оказаться дома.
— Хорошо, — губы у нее сильно дрожали.
— Тогда вперед, ну, пошла, — Ветер подтолкнул ее вверх по лестнице, — если что не так сделаешь, — отхарим сначала во все щели, а потом я тебе глаза вырву и жрать заставлю, сучара. Пошла!
Девчонка встала перед дверью и нажала кнопку звонка.
— Что-то он долго там за хвостом смотрит, — сказал Шаймиев, — пора бы и домой казаку.
— Да куда он, блядь, с подводной лодки денется, — отозвался Славик. — Свалить ему не дадут…
— О, смотри, вроде возвращается, — перебил его Ян, тощий как угорь и такой же скользкий.
Леха и Пашка смотрели видик. На экране Стивен Сэйгал вырывал кадыки проклятым террористам.
На столике перед друзьями стояла початая бутылка виски и тарелка с недоеденной Шульгиным яичницей. Виски было знаком того, что все злоключения кончились. Ехать никуда не хотелось, хотелось отдыхать.
Виски отпили по две маленьких рюмки всего, но на старые дрожжи этого оказалось достаточно, чтобы кайф стал вялотекущим, но приятным.
Леха пытался включить музыкальный центр, но это оказалось для него непосильной задачей.
А Пашка больше всего хотел нажраться до чертиком и обрубиться, чтобы ни о чем не думать. Он с трудом поднялся из кресла и побрел в туалет.
—Ты куда? — подозрительно спросил Леха
— Поссать, — безразлично ответил Пашка.
Он пристроился над унитазом, опершись рукой о стену. Было трудно, как в поезде. До его слуха донесся слабый звук.
— Звонят что ли? — крикнул он и услышал, как прошлепал босыми ногами по линолеуму Леха. Волной накатил страх. — Не открывай!
— Да это девчонка какая-то, — ответил Леха, глядя в необычно расположенный на двери глазок.
Растрепанная школьница кричала во весь голос, чуть ли не рыдая:
— Вы что там? Вы нас заливаете! А ну открывайте! Вода идет!
Пашка, на ходу застегивая джинсы, рванулся было в прихожую.
— Это ты, что ли воду не закрыл, — спросил Леха еле слышно, не дожидаясь ответа потянулся к замку. Рефлекс сработал — он открыл.
— У него ключ есть, — хотел было крикнуть Пашка, но осекся, услышав в прихожей дикий мат и звуки ударов.
Шульгин, не заметив, чтобы за дядькой кто-нибудь поехал, зашел в круглосуточный магазин за сигаретами.
Войдя во двор, он почувствовал что-то неладное. Это чувство его никогда не обманывало. Одновременно он отметил, что совершенно спокоен. Это хорошо, подумал Шульгин, это очень хорошо.
Началось, подумал он, и быстро прошел к подъезду.
Отсутствие людей в джипе ему не понравилось. «Рафик» этот — тоже в нем что-то не так. Лучше перебдеть, чем недобдеть.
Береженого бог бережет.
Пашка судорожно огляделся вокруг, ничего тяжелого не было. Он схватил большую пластиковую бутылку с шампунем, чуть не плача от бессилия и сильнейшего страха.
Сейчас они в комнату пройдут, а я проскочу, в милицию сразу, — метались разрозненные мысли. Он хотел стать невидимым, микроскопическим, спрятаться, спрятаться!
В этот момент дверь от сильнейшего удара распахнулась и Пашка увидел жуткого бандюка, тот шагнул в ванную, с легкостью отбил Пашкин удар, в ответ так засадил в челюсть, что Пашка кувыркнулся в ванну, долбанувшись головой о стенку.
— Ветер, тут второй, — крикнул Вован.
— Тащи сюда, — донесся голос Ветра.
Вован притащил Пашку в гостиную, сильно толкнув на пол.
Пашка попытался встать, но Генчик изо всех сил пнул его ногой в бок. Боль была жуткая.
— Здравствуйте, друзья, — страшно улыбнулся Ветер, машинально дотронувшись до пластыря на голове. — Вы что, думали, я вас не найду, да? Нехорошо. Вот мы к вам в гости пришли, — он мягко ступая ногами, прохаживался перед лежащими на полу жертвами. — А вы тут выпиваете, да? Бабки появились? Ну что ж, это хорошо, когда бабки есть...
— Да мы ничего не потратили, — заикаясь, сказал Пашка, все в сумке лежит, — он глянул на Леху, тот лежал в отключке, под глазом растекался багровый кровоподтек. — Ты же видел, мы не хотели, чтоб вышло так...
— Тебя же Паша зовут, да? — спросил Ветер
— Паша, слушай...
— Знаешь, что я сейчас с тобой сделаю, Паша?
— Слушай, ну я не хотел, чтобы так получилось, честное слово. Я же…
Ветер выщелкнул лезвие, засмеялся.
— Да мне по хуй, что ты хотел. Сейчас вот я тебе яйца отрежу.
И он шагнул к Пашке. Тот рванулся прочь, его уже не пугал ствол в руке Генчика. Лучше пулю, чем порежут — прорезалась здравая мысль.
— А ну, подержи-ка его, Вован, — сказал Ветер.
В «рафике» запищал телефон.
Да, — быстро снял трубку Шаймиев.
— Ребята, — спросил Шестаков, — ну что там, где клиент?
— Только что домой поднялся.
— Срочно берите его, выбивайте бумажки. Подчищайте все и к шефу. Адрес второй. Время пошло.
Ребята рассуждать не привыкли. Похватали пукальники и вперед, быстренько рванули внутрь дома.
— Работа у нас такая, — мельком заметил Славик.
Никто ему не ответил, группа бегом одолела четыре этажа и замерла возле двери.
Шульгин быстро поднялся на свой, четвертый, этаж, вытащил было ключ и услыхал внизу какой-то слабый отголосок, шорох. Он не мешкая поднялся на пролет выше и замер.
Заглянув через минуту вниз, он увидел, как четверо неприятных типов что-то делают возле двери в его квартиру.
— Здравствуйте, гости дорогие, — сказал одними губами Шульгин, осторожно высвободил из кармана «Глок», осторожно отщелкнул предохранитель — о затворе беспокоиться не надо было, потому что «double action», при нажатии на курок пистолет взводится сам.
— А про хозяев вы забыли? — продолжил вопросы Шульгин, еле слышно спускаясь и и держа пистолет пере собой. Внезапно он представил, как выглядит со стороны — дуто мальчишка, играющий в «войнушки» и чуть не прыснул со смеху.
Шаймиев вытащил набор отмычек, на его счастье Ветер с товарищами дверь просто захлопнул, не стали ребята на все замки закрываться, поковырялся чуток.
— Готово, командир, — сказал он.
— Пошли, — шепнул Сан Саныч и четверо человек проскользнули в дверь, словно мыло из руки.
Генчик мялся у двери в гостиную, не зная, что делать. Ему послышался какой-то шорох и он выглянул в прихожую, держа перед собой ТТ.
Тут же входная дверь распахнулась и в квартиру ворвались сразу несколько человек.
Они, конечно, были ребята хоть куда, да ошиблись, не заложились на то, что прямо с порога их расстреливать начнут.
— Менты!! — дико заорал Генчик и стал, не целясь, стрелять, пятясь назад, в комнату.
Не попасть было трудно.
Первая пуля калибра 7,62 миллиметра пробила Шаймиеву мочку левого уха и попала точно в лоб бегущему сзади Яну. Упал тот уже мертвым. Второй выстрел Генчика тоже не пропал даром — Сан Саныч, будто сшибленный оглоблей, покатился кубарем, без левой коленной чашечки.
Правда времени, чтобы порадоваться своей меткости, у Генчика не осталось — Шаймиев выпустил в него чуть ли не весь магазин из "вала" и перфорированный Генчик влетел спиной вперед в гостиную, брызжа кровью по сторонам.
Вован, размахивая пистолетом, рванулся было вперед, но его подвиг не оценили — Шаймиев уложил его на месте, вкатившись в комнату.
Пашка забился за кресло, повалив столик, и замер.
Ветер же на всякие геройства времени не тратил, а быстро шмыгнул в спальню и затих там, в полумраке, выставив перед собой "токарева". Как только он увидел в проеме двери чью-то фигуру, тут же дважды выстрелил.
Славик завертелся на месте от дикой боли — пуля разбила ключицу, Шаймиев его сбил с ног от греха подальше.
Наступило затишье. В прихожей громко стонал Сан Саныч, ему вторил Леха, очнувшийся от попавшей в руку пули. Шаймиев махнул на звук рукой с зажатым в ней "стечкиным", попал рукояткой Лехе в затылок, тот снова провалился в благословенное забытье.
— Выходи, гнида, — крикнул он Ветру. — Шульгин, сука, выходи, никуда не денешься!
— Я не Шульгин! — крикнул Ветер.
— Выходи, мудак, если быстро помереть хочешь, — захрипел Славик, зажимая ключицу, между его пальцев, пульсируя, пробивалась кровь.
— Я не Шульгин никакой, козлы, — снова крикнул Ветер.
Внизу, на третьем этаже, супруги Трубоссыкины смотрели по НТВ боевик.
— Блядь, обнаглели эти, с верхнего этажа — на всю громкость музыку включили и танцы устроили! — зло заметила Вера Петровна — пожилая овца с рыжими волосами.
Ага — хрюкнул ее супруг, — не поймешь сейчас, что за музыка такая — бам-бам!
— Вот бы по голове так! — подытожила Вера Петровна.
Из второй волны налетчиков сравнительно невредимым остался только Шаймиев, — Сан Саныч с разможженой коленкой катался от боли в прихожей, Славик слабел на глазах, истекая кровью, а Ян лежал без затылка и ни о чем не беспокоился.
Пашка почти не дышал, понимая, что лучше живым изображать покойника, чем превратиться в него на самом деле.
Шаймиев огляделся, и заметил-таки за креслом Пашку, дернул в его сторону рукой со "стечкиным".
Шульгин протек в прихожую, по ходу дела застрелил Сан Саныча, который его так и не увидел, перед дверным проемом в гостиную присел на корточки. Осторожно выглянув, он заметил Шаймиева, направившего пистолет на сжавшегося в углу Пашку и выпустил в подлеца чуть ли полмагазина. Пашка оказался весь забрызганным кровью. Одно дело, когда сидишь дома и смотришь боевик по видику — выстрелит какой-нибудь Брюс Уиллис из дробовика, у человека голова разлетается на куски, а ты сидишь и говоришь — во круто! А когда это увидишь в жизни, тут уже не до крутости. Страшно и противно.
Шульгин сунулся было в комнату, но Пашка ему крикнул:
— Там, с спальне еще один!
Ветер тут же отметился выстрелом.
Последний оставшийся в живых налетчик валялся на паласе с простреленной ключицей и тихо выл от боли и страха. Шульгин дотянулся и шандарахнул его автоматом по голове. Тот сразу замолчал.
Ветер, углядев в гостиной какое-то движение, выпустив не глядя всю обойму и рванулся к балконной двери. Ветер часто бывал во всяких переделках, нередко разборки переходили в перестрелки. Но никогда у него не было такого, как сейчас, ощущения скорой смерти. Что-то было не так – все кончалось намного хуже, чем начиналось. Ветер никак не мог справиться с балконной защелкой, наконец она подалась.
Страх страхом, а хладнокровие Ветру не изменило и он выбрался на балкон. Четвертый этаж — не бог весть какая высота, когда хочется жить. Ветер перевалился через перила — все таки с разбегу прыгать было как-то непривычно. Он, быстро перебирая ногами, стал пробираться к подъездному балкону, поднял глаза и замер — Шульгин вытянул в его сторону ствол.
— Ты кто — спросил Серега без интереса.
— Ветер, — ответил Ветер.
— Ну, в добрый путь, — поощрил его Шульгин и спустил курок.
— Так где Грибанов сейчас, урод?! — рычал Шульгин, тыкая пальцем в забинтованное плечо Славика. Тот даже покричать не мог — во рту его торчал его же собственный носок, закрепленный скотчем через всю голову.
— Скажешь? — допрашиваемый отрицательно качнул головой.
— Ну ладно, надоест молодую гвардию из себя изображать, кивни — сказал Шульгин и вытащил из кармана ручку. Вставив Славику ее между пальцев на левой, здоровой руке, Шульгин сильно сжал вялую руку раненного в кулаке. Тот стал извиваться, боль была ужасной.
Экзекуция происходила рядом с джипом Ветра. Джип стоял сравнительно недалеко от Серегиного дома, возле чахлой рощицы, что росла на краю мрачнейшего пустыря. Приехала ли на выстрелы милиция, Шульгин не знал. На заднем сиденье джипа сидел веселый Леха, с перебинтованной рукой, полный промедола.
Пашка стоял рядом с братом, трясясь то ли от ночной сырости, то ли от обилия приключений. Серега же пытался выбить из упрямого боевика местоположение Грибанова.
Тот молчал уже пять минут, но, наконец-то, благоразумие взяло вверх и он согласно кивнул головой. Шульгин к тому времени уже сломал ему два пальца. А сломанные пальцы быстро развязывают язык — острый обломок кости белел в темноте как рафинад.
— Ты меня все равно убьешь, — прохрипела жертва, — но хуй с тобой, падла, не могу терпеть больше. Таллинская, 239, кв 33 — там он будет...
— Телефон его давай! — тихо сказал Серега, — номер давай сотового.
Славик, запинаясь, назвал семь цифр.
— Так бы давно, — удовлетворенно промурлыкал Шульгин, — а то прикинулся тут Железным Дровосеком.
— Слушай, ты, — зло сказал Славик, — ну давай уже, стреляй.
Он закрыл глаза.
— Короче, мужичок, — сказал Серега, — кровь я тебе остановил, от этого не помрешь. Вот я тебя здесь зафиксирую, в лесу, съезжу к твоему шефу в гости, если правильный адрес сказал — я сюда не вернусь. А если неправильный, обязательно подъеду. Уж я тебе тогда не только пальцы поломаю, я тебе хуй вокруг шеи морским узлом завяжу, понял?
— Понял, — в голосе Славика проскользнула надежда, — ей-ей, правильный адресок.
— Теперь еще одно маленькое дельце, и ты на сегодня свободен, — сказал Серега.
— Что за дельце? — спросил Славик.
— Да раздумал я тебя тут оставлять. Вдруг волки съедят? Покоя мне не будет. Прокатишься с нами.
Славик даже и не возражал, когда в джип его заталкивали. Шульгин воткнул в него шприц-тюбик с промедолом и Славик порозовел, боль отпустила.
Пока ехали, он молчал. Шульгин покосился на него в зеркало заднего вида:
— Славик, а Славик!
— Что?
— Ты усвой одну штуку. Тебе лично — не все равно кто победит, понимаешь? Если я проиграю, то тебя на тот свет отправить успею. Так что если хочешь погеройствовать, вспомни судьбу Александра Матросова.
— Да не собираюсь я геройствовать, — огрызнулся Славик. — Я свою зарплату уже отработал.
Игрек готовился к выходу. Арбалет покоился в темной сумке, возвращаться сюда Игрек не собирался и поэтому не хотел ничего забывать.
Перед тем, как закрыть ноутбук, он посмотрел на схему — красная точка все также светилась в начале Алтуфьевского шоссе. Машина жертвы уже три часа стояла на одном месте.
Игрек всегда извлекал уроки из своих ошибок. Забрав «вектру» с платной стоянки, он не торопясь поехал в сторону Алтуфьевского шоссе. Начинать акцию было еще рано, но и оставаться на той квартире Игреку не хотелось. Рядом, на сиденье пассажира лежал ноутбук.
Главное — выполнить свою часть контракта. Свои обязательства. А уж тогда, находясь в своем праве, можно требовать.
— Вот эта улица. Вот этот дом, — промурлыкал Серега себе под нос, въезжая во двор девятиэтажного дома, на обшарпанной стене которого беспокойные дети запечатлели свои имена.
— Сейчас проверим, что нам пробитый пулей враг напел, — сказал Шульгин и, вытащил маленькую «нокию».
— Славик, — сказал он, — сейчас ты будешь играть в очень интересном фильме. Главную роль. Сейчас я номер наберу, а ты назовешься и начнешь требовать Грибанова. Скажешь — я должен с ним поговорить! И все время спрашивай — там он? Там он? Если все хорошо сделаешь, Оскара не обещаю, но честное свое слово даю — высажу на улице и иди куда хочешь, к едрене фене. Если облажаешься, что-нибудь не то скажешь, крикнешь там — все. Говори тихо.
Шульгин сунул ему в шею «Глок».
— Самовзвод, — любовно сказал он, — дабл экшн.
Славик сглотнул.
— Давай, набирай.
Серега тесно прижал свое ухо к уху Славика и сказал:
— Теперь у нас общая трубка. Ты уж, парень, не подведи. А то, если придется тебя стрелять, весь заляпаюсь.
— Набирай, — повторил Славик.
Шульгин набрал заветный номер.
— Алло, — тут же отозвался мужской голос.
— Алло, алло, — довольно громко сказал Славик.
Пашка зажмурился — ну, сейчас мозги полетят. Шульгин показал Славику — тише, мол.
— Кто это? — спросили с той стороны.
— Это Славик. Славик. — Славик теперь говорил как надо, тихо, — Мне срочно нужен Вадим Александрович. Мне надо с ним поговорить, очень важное дело. Он там?
— Славик, — сказал другой голос, — это я.
— Пал Валерьич, скажите, Вадим Александрович там?
— Славик, давай, говори, в чем дело. Что случилось?
— Мне нужен Вадим Александрович. Я только с ним могу говорить.
В трубке послышались короткие гудки.
Шульгин убрал пистолет от шеи Славика, отчего тот облегченно вздохнул.
— Извини, Славик, — сказал Серега и наотмашь шарахнул его зажатым в левой руке «Бизоном». Славик с неявным звуком осел на пол джипа.
— Сейчас зашевелятся, — сказал Шульгин Пашке, — сиди в джипе, носа не высовывай. Ты тоже, — обратился он к Лехе, — тут сидите!
Сам он из джипа выбрался, и растворился в темноте, лежащей во дворе.
Очень был странный звонок.
— Давайте я ребятам позвоню, — сказал Шестаков. — Там что-то не то случилось.
— Из машины позвонишь, — поторопил его Грибанов. — валим отсюда, потом разберемся, в чем дело.
Он торопливо вскочил, отодвинув кресло с противным звуком, чашка с недопитым чаем упала на палас, не разбилась. Охранник предупредительно оттеснил его от окна, от его плотной фигуры веяло уверенностью. Грибанов стало спокойнее, но только на миг.
— Да подождите же, — попытался задержать Грибанова Артем, — что-то тут не то! Кто это может быть, может это подстава! Кто мог звонить?
Грибанов приостановил свое движение к выходу, посмотрел на Артема:
— Подстава, не подстава — какая разница. Я просто еду... в другое место. Надоело тут сидеть, на тебя глядеть.
— Ну дайте, я узнаю, позвоню... — возник слева Шестаков.
— Давай, прямо ментам, они твой номер и вычислят. Из автомата позвони уж лучше, сейчас и мобильный не фиг делать вычисляют, это я тебе точно говорю.
И Грибанов с помощью одного из телохранителей принялся натягивать на себя пиджак.
Через десять минут четверка выскользнула из подъезда. Идущий первым охранник осмотрелся вокруг, не нашел ничего подозрительного и махнул рукой. Вышли остальные. Грибанов был в полурасстегнутом легком плаще, со сбившимся на сторону галстуком.
Он сразу не понял, когда в кашемировой спине охранника появились две дырочки. Второй бодигард недолго думая, повалил шефа и выстрелил несколько раз — пистолет в руке был — правда не знал, куда стрелять. Так и остался лежать на хозяине с пробитой головой.
Шестаков, как увидел это безобразие, ужом скользнул к гаражам, и протиснулся в щель между ними.
Артем, как заяц рванул обратно в подъезд но тут уж Пашка, по неведомой для него самого причине выбравшийся из джипа, его встретил — с перепугу контузил начисто ногой в живот.
Грибанов ясно понимал, что умолять и просить сохранить ему жизнь нет никакого смысла, никто его щадить не собирается. Он успел перехватить пистолет у телохранителя, столкнул его с себя и приподнялся, как оказалось, только лишь для того, чтобы 9-мм пуля проделала в его черепе аккуратные входное и безобразное выходное отверстия.
Артем лежал на спине, часто моргая глазами, между ног у него темнело пятно — парень обоссался.
— Ну, здорово, сучий сын, — радушно сказал Серега, говори, как мне Игорька отыскать в Москве-городе?
— Я знаю только номер телефона, — быстро сказал Артем, — слушай, не убивай меня пожалуйста, я же тебе ничего не сделал плохого. Не убивай, я тебе все расскажу, что знаю.
— Ну расскажи, — поощрил его Шульгин, — хочу Игорьку объяснить, что заказчик помер, пусть валит в свою Германию, пока цел.
— Он не согласится, — неожиданно сказал Артем.
— Что? — удивился Серега, — как не согласится?
— Да у него свои расклады, — чуть не плача пояснил Артем, — он его из принципа убьет. Раз сделан заказ, то все... Он его все равно завалит.
Шульгин рывком поставил его на ноги.
— Ладно, валим отсюда. Давай, шуруй в машину, сам знаешь, без глупостей.
Он подтолкнул Артема в сторону джипа, тот послушно пошел.
Отъехав от греха подальше, Шульгин загнал машину в тесный дворик и заглушил двигатель. Закурив сигаретку, он посмотрел на Артема, который сидел на заднем сиденье между Пашкой и Лехой. Пашка, бедный, испереживался за десять минут дороги, боялся, что придется в Артема стрелять, если тот бежать надумает. Но тот так и не надумал. И хорошо, а то Пашку терзали смутные сомнения: если все-таки придется стрелять, то он глаза закроет и выстрелит, но вот пуля — она же дура, как известно, и может продырявить Артема насквозь, и в Леху попадет. Но Артем сидел смирно, как зайчик.
Остановились.
— Ну ладно, говори номер. Или лучше звони сам — и смотри, без всяких там паролей. Его ты отмазать можешь, конечно, а вот тебе тогда точно кранты. И не вздумай, гад, даже вздохом. Не дай бог, дашь понять, что Грибанова с нами больше нет, будет контрольный выстрел, понял?
Артем судодрожно закивал.
— Звони, — Шульгин протянул Артему телефон.
Тот набрал номер и через полминуты Игрек откликнулся.
— Игорь, это я, Артем.
— Привет, — сказал Игрек.
— Ситуация снова изменилась, — Артем умудрился выдавить из себя вполне натуральный смешок. Тут же из него полезли было другие, до истерики оставались несколько секунд, но тут уж Серега такую страшную рожу состроил, что Артем мгновенно взбодрился и продолжил разговор.
— Мне сейчас звонил заказчик и отменил заказ.
Артем напряженно вслушивался, но Игрек не отвечал.
— Алло! Алло! — крикнул он.
— Не кричи, я прекрасно все слышу, — занудным голосом сказал Игрек. — Я тебя понял. Передай ему, что это не супермаркет и не пицца по телефону! Хватит менять. Я свои обязательства выполню, но потом путь он свои выполняет. Ты меня понял?!
Артем впервые слышал, как Игрек повысил голос.
— Понял, — сказал он.
Игрек отключился.
— Ну что? — спросил Шульгин, — все нормально?
— Я бы так не сказал, — опасливо покосился на него Артем, — скорее наоборот.
— Ты что, мудак, решил в «Что? Где? Когда?» со мной поиграть? — взбеленился Шульгин.
— Он сказал, что ему надоели... изменения, и заказ нельзя отменить. Он сказал, чтобы я передал Грибанову, что...
— Короче, я понял. Он решил все-таки завалить клиента, так?
— Так, — подтвердил Артем.
— Какая у него такса? Много денег? Чего он так жопу рвет? — рассыпался вопросами Шульгин, — ну, чего молчишь?
— Пятьдесят тысяч долларов, на этот раз. Это дополнительно , — так же быстро отвечал Артем, — он, наверно, хочет все-таки деньги снять эти с Грибанова, да еще к тому же он завелся, он орал на меня, а такого никогда не было! — Артем сам начал орать не хуже гагары, — я, кричит, сделаю свое дело, а потом заказчик обязан будет со мной расплатиться...
Артем внезапно замолчал.
— Точно! Он решил и Грибанова грохнуть. Поэтому так себя ведет.
Шульгин задумчиво смотрел в небо.
Пашка все понимал. Мало, что ли, он боевиков насмотрелся. Понимать-то он понимал, но все это в голове у него не укладывалось. И правильно, что она — квадратная, что ли, голова, чтобы в нее укладывалось? Все вниз соскальзывает... Тем более, что решать будет Серега.
Серега, кажется, решил.
— Давай телефон, — сказал он Артему и тот быстро протянул аппарат.
Шульгин нажал «redial», подождал. Потом нажал «reset». И снова отдал телефон Артему.
— На, скажи ему, что у тебя проблема, и что проблема хочет с Игорьком поговорить. А потом я поговорю.
Артем пожал плечами, но послушался.
— Ну что, я не ясно сказал, — сразу послышался голос Игрека.
— Погоди, погоди, Игорь. У меня проблема. Помоги мне.
— Что за проблема? — спросил Игрек.
— Вот, рядом сидит человек, который хочет с тобой поговорить.
— А проблема-то в чем? — спросил Игрек.
— В том, что он мне пистолетом в ухо сует, — зло ответил Артем.
— Ну так дай ему трубку, — хохотнул Игрек, — а сам под шумок сбежишь.
— Здорово, Игорек, — сказал Шульгин
— А, Шульгин, — сказал Игрек, — почему-то я так и думал. Так что ты хочешь?
— Хочу, чтобы ты уматывал подобру-поздорову. Рванул Витька, так и хватит с тебя. Езжай!
— Заказ принят, отменить нельзя, — жестко сказал Игорь, — а ты, Шульгин, вообще наглый, как и раньше. Наглый и тупой.
— Слушай, я заказчика твоего успокоил уже. Грибанов его фамилия, Вадим Александрович, если тебе интересно. Лежит, пробитый пулями на сырой земле. Так что, денег тебе никто не заплатит. Оставь себе, что уже получил, и уезжай, смысла тебе нет дальше тут ковыряться, — сказал Шульгин, хотя знал уже, что этот вариант не сыграет.
— Во-во, все вы, плебеи. Такие, все на деньги переводите. Короче говоря, нет.
— Окончательно решил, патриций?
Вместо ответа Шульгин услышал короткие гудки.
— Ну хорошо, — сказал он, — как хочешь, Игорек. Раз-два-три-четыре-пять, я тебя иду искать.
Игрек размахнулся как дискобол на древнегреческих Олимпийских играх, было у него дикое желание шваркнуть об стену телефон. Но сдержался, мимолетно похвалив себя за эту выдержку.
Ладно, Шульгин, думал он, ладненько, тупарь. Сколько ты мне крови попортил, пока нас вместе то туда, то сюда посылали начальнички многомудрые... Но тогда по-другому все было, как же — братство по оружию, песни всякие мудацкие у костерка. А теперь все не так, теперь не так все! Перестройка, Шульгин, понял?! Пе-ре-строй-ка! Надо углубить и расширить. Вот я тебя сейчас углублю, вот я тебя расширю...
Вот козел! Как тогда, все прикалывался в мой адрес, все ходили с этим Витьком квадратным, как пидоры, обнимались — брата-а-ан, бра-а-тан... Быдло поганое! Теперь решил развести с заказчиком, с Грибановым этим. Как же, хрен тебе, поверил я. Артем да, Артем у него. А как у него оказался? Как он на него вышел? Так, сейчас мы это проверим.
|
