|
титул
|
1990
Сдав экзамены за 4-й курс, Шульгин решил потрясти мир. Ну, если не весь, то ту его немалую часть, которую звали Лерой. Явившись домой, он встал перед ней на одной колено и предложил руку и сердце.
— Будь моей женой, Лера, — попросил он.
Для Леры это было, насколько неожиданно, настолько и чудесно. Она бросилась на шею Сереге, целуя его куда попало и «все заверте...», как красочно писал Аркадий Аверченко.
Свадьбу решили сыграть в августе, а пока собрались в гости к родителям, и Серегиным, и Лериным, чтобы донести до них сию благую весть. Начали с Шульгиных. Собрав мать, отца и Пашку в зале, сладкая парочка сообщила им сногсшибательную, как им казалось, новость. Папа с мамой с облегчением вздохнули. Прослезились и благословили, а Пашка, недавно отметивший шестнадцатилетие, сыграл им марш Мендельсона на столе.
Лерины родители тоже давно были готовы к такому известию, но сделали вид, будто это для них неожиданность. Они заохали, забегали, потом бросились целоваться.
— Такое впечатление, — сказал Шульгин, когда они с Лерой отдыхали от торжественного полового акта, — что одни мы не знали, поженимся, или нет.
Сразу после свадьбы Сереге пришла в голову классная идея — стать бизнесменом. Ведь свобода! Демократия, возврат к ценностям и газета «Коммерсант».
Вокруг все занимались «бизнесом» — и каждый понимал под этим свое. Большинство «гоняло воздух» — люди самых различных профессий, возрастов, занимались посредничеством. Слово «посредник» приобрело какой-то мистический смысл. Образовалась некий клан, и клан этот ежедневно пополнялся все новыми и новыми членами.
Как и в каждом новообразованном клане, быстро образовалась своя иерархия, неписанные правила, возникли мифы и легенды. Долгими зимними вечерами опытные посредники, в телефонных разговорах с новичками рассказывали эпические историю о том, как некоему посреднику из Питера удалось получить «черным откатом» двадцать новеньких «Вольво-740» и как ему стало после этого хорошо.
Жизнь посредника не отличалась разнообразием. Проснувшись, он разглядывал комнату и всегда по углам было полно бриллиантового тумана. Наскоро совершив утренний туалет и позавтракав, посредник хватал неостывший со вчерашнего дня телефонный аппарат и принимался звонить. Получать информацию о товарах и передавать ее дальше, прикрутив свой интерес. Информация на 99% была ложной, звоном, который оставался после действительно совершенной сделки. Жажда быстрого обогащения довлела над беднягами-посредниками. Им все время казалось, что именно сегодня выскочит из трубки чертик удачи. И как заманчиво было распоряжаться многомиллионными партиями, ощущать свою причастность к большому бизнесу, ощущать некоторую власть над посредниками, обладавшими меньшей фантазией.
Очень многие люди, ни разу еще не получившие даже копейки от всех этих многочасовых разговоров по телефону с множеством полузнакомых и незнакомых людей, испытывали удовольствие от самого факта такой деятельности. Она затягивала, пустопорожняя, но такая занятная. И главное — вера в свою золотую рыбку.
Принпиц работы был прост — где-то находился Продавец, человек с деньгами, который был обладателем партии товара — например, видеодвоек Phillips, или автомобилей Mazda, или персональных копьютеров, сигарет, да чего угодно. От Продавца расходились цепочки. Первым в каждой такой цепочке был Генеральный посредник от Продавца. Последним — генеральный посредник от Покупателя. А между ними — неопределенное количество бывших советских людей, знающих о бизнесе столько же, сколько знали о Сибири американцы. Как правило, если у продавца действительно был товар, а у покупателя — деньги, и сделка купли-продажи совершалась, то ото всей этой цепочки глупых, жадных и доверчивых искателей легкой наживы оставалось два человека, называемых генеральными посредниками. Им перепадало немного денег — полпроцента, редко — процент от суммы сделки, и если они продолжали довольствоваться этим, то богатели.
Серега с головой окунулся в посредничество. Квартиру заполнили обрывки бумаг с телефонами и криво написанными рунами: «1000 видео2, филипс, 20 по диаг., 4 башки, бок. — 2%, 3 бел.отк., 2 чер.». Все, на чем можно было писать, было исписано номерами телефонов, сам телефонный аппарат, внезапно ставший важным и значительным, просто разрывался, звоня практически без перерыва.
Лера поначалу все это терпела стоически и даже помогала в чем-то, но постепенно проникалась звериной ненавистью ко всем этим бесплотным призракам стихийного капитализма, от общения с которыми Серега менялся не в лучшую сторону. Лера с трудом овладевала телефоном, скороговоркой сообщала матери о делах-новостях, после чего любимый муж вырывал трубку и смотрел так, будто она совершила что-то ужасное.
Последней каплей послужил случай в кухне, когда Серега, пристроив на коленях телефон, долго наживал клавишу «Redial», пытаясь дозвониться до хронически занятого коллеги по переливанию из путого в порожнее. Серега долго чертыхался, глядя на остывающую картошку, а потом, взглянув на Леру, сказал:
— Надо бы купить телефон с автодозвоном.
После чего у них произошел нелицеприятный разговор, который, впрочем, сослужил и Сереге, и Лере большую пользу.
Лера была девочкой умной, а потому не стала гнать пурги о загубленных годах, а вдумчиво и обстоятельно объяснила любимому, почему, на ее взгляд, такой способ добывания денег не то, что малоэффективен, а просто ошибочен.
— Почему ты думаешь, что человек, у которого хватило ума, чтобы заработать или украсть деньги для покупки грандиозной партии тех же видеодвоек, настолько глуп, чтобы отдавать с каждой продажи не менее 5 процентов от суммы сделки, если учесть все эти монструозные аппетиты посредников? Неужели ты думаешь, что человек, желающий все это купить и имеющий деньги для этого, слабоумен и не способен сам поискать покупателей? Наверняка существуют какие-то организации, где эти люди встречаются и обделывают дела. Биржи, например, слышал такое слово?
— Слышал, — сказал Серега.
Ему было стыдно. Он, пока не в полной мере, но все-таки осознал, каким идиотом в последнее время выглядел — четыре месяца болтал по телефону, растерял старые связи, выпал из обоймы, запустил учебу, расстроил любимую женщину — и не принес в дом ничего, кроме двух огромных коробок сигарет Monte-Carlo, которые попали к нему каким-то настолько замысловатым образом, что он уже и не помнил, каким именно.
Говорящее растение какое-то.
Стали глобалить вместе, что делать, как быть, кто виноват.
Серега сбегал в ночную палатку за бутылкой «Амаретто», не важно какого разлива, зато недорогого, и они с женой полночи строили планы, отключив телефон. Поначалу Серега вскакивал, ходил кругами по комнате, но, остановленный ласковым и суровым взглядом Леры, виновато улыбался и успокаивался.
Совместными усилиями пришли к выводам, что такое посредничество — не по средствам и нужно заниматься чем-то другим. Возможно — другой формой посредничества. Ведь кто точно имеет товар для продажи? Производители товара. А среди отечественных товаров есть и такие, которые пользуются спросом не хуже импортных.
Но как добраться до производителей? Поехать на какой-нибудь завод, придти к директору и предложить свои услуги? Но, хоть Серега и прожил четыре месяца растением, соображения не потерял и догадывался, что он не самый умный человек, не то, что в мире, а даже в Москве. И, наверняка уже есть люди, которые с большим на то основанием пришли к директору, а теперь ездят в тех самых «вольвах», которыми торгует вся Москва с примкнувшим к ней Питером.
И тут Серега вспомнил о своем дядьке, о Тишкове, который при демократах из серой мыши в горсовете стал какой-то шишкой не очень значительных масштабов в мэрии.
И понеслись тут телеграммы...
Дядька сидел в отдельном кабинете, визиту Сереги обрадовался, на его путанный рассказ о желании стать богачом, покивал сочуственно и пообещал помочь. Серега вышел от него с ощущением обманутости.
Как раз тогда он и познакомился с Петровским.
Петровский был старше Сереги на 12 лет, работал в каком-то НИИ, но труба позвала его в бизнес, и Петровский воспринял зов всем своим охочим до удовольствий существом. Позанимавшись посреднической деятельность, он быстро к ней охладел, вернее, охладел к посреднической деятельности в форме, не приносящей денег. Для того вывода, который Серега с помощью Леры сделал, Петровскому понадобилось гораздо меньше времени. Он понял, что тот, кто владеет верной информацией о наличии товаров, обладает гораздо большей ценностью, чем тот, кто слышал звон, да не тот.
Петровский вышел на людей, выпускавших бюллетень «Мобиле» — как раз о наличии товаров, особенно компьютеров и комплетующих к ним. И сразу же заработал какие-то деньги. С Серегой он познакомился на какой-то посреднической тусовке. Они разговорились, томясь вынужденным бездельем. Прождав полдня покупателя с продавцом, все разочарованно, но привычно разбежались, а Петровский с Серегой зашли в кафе и взяли бутылочку.
Узнав о том, что Серега учится на факультете ВМК, Петровский предложил ему организовать совместное дело — реализацию компьютеров. Петровский, произведя благоприятное впечатление на людей-продавцов тем, что не жадничал и не гнал воздух, договорился о том, что ему предоставят в субаренду помещение и дадут на реализацию компьютеры.
На резонный вопрос Сереги, чем может программист помочь в этом нелегком деле, Петровский пояснил, что компаньонов у него пока два, и ни они, ни он сам не знают вообще ничего о компьютерах. Поэтому нужен человек, который знал бы, как они включаются и выключаются.
Серегу поначалу эта идея не очень привлекла, но делать было нечего, и он согласился.
А потом деловые отношения переросли в дружбу. Бывает так, что люди, принадлежащие, по сути дела, к разным поколениям, испытывают друг к другу симпатию, тяготение. В этом, слава Богу, нет ничего сексуального, а то вообще, хоть и не улыбайся никому. Петровский стал приезжать к Шульгиным в гости, с женой, пока у него была жена и без жены, когда он с ней развелся.
Шульгин начал приносить домой стабильные деньги, не очень большие, но доастаточные для жизни, и молодая семья стала подумывать о ребенке. Больше по инерции и из-за сетований родителей с обеих сторон, которых, казалось, больше ничего не волнует, кроме как потискать внука или внучку.
До новогодних праздников оставалось всего ничего — три недели. Именно это время выбрал дядька Шульгина, чтобы позвонить.
— Ну, что ж не звонишь? — спросил он после приветственных слов.
Шульгин объяснил — дела, заботы, тыры-пыры...
Дядька выслушал и сказал:
— У меня для тебя есть хорошая новость, замечательный сюрприз. Давай, приезжай, обтолкуем.
Серега всю дорогу думал над загадочным словом «обтолкуем».
Дальше, в молниеносном темпе, произошло следующее: Тишков показал Сереге места, где нужно было подписаться. Места находились на документах о регистрации малого предприятия «Базальт». Серега получался генеральным директором, бухгалтеров значилась некая Мартынова И.А. Серега задал несколько естественных вопросов и получил объяснение.
Дядька хороший. Дядька все устроил.
— Предприятие практически зарегистрировано, как только будут сданы документы, на следующий день выдадут свидетельство. Тогда нужно будет бежать в банк — вот в этот, вот заявление — сдать бумаги, в течение двух-трех дней банк выдаст кредит — пять миллионов. Вот договор на поставку пылесосов, завод в Горьком, пылесосы хорошие, со шведскими движками. Завод отправит пылесосы, как получит копию платежки. У меня есть покупатель на треть, остальных ищи ты. Ну, это не трудно, в принципе, был бы товар. Прибыль — пополам. Расходы всякие — а расходы всякие будут. Дальше — смотри сам. Нужно тебе это предприятие, так нужно. Нет — мы его закроем. Ну как, справишься?
Серега, толком и не подумав, согласился. Дальнейшие события были так насыщены мельтешней и суматохой, что слились в один длинный день. Горький, завод, поиск покупателей, разговоры, договоры, товарная станция в Мытищах, выгрузка коробок с пылесосами, склад... Серега был очень благодарен Петровскому, который бросил свои дела и две недели убивал свой «жигуленок» по российским дорогам.
Треть пылесосов, как и говорил дядька, купили с колес. Но остальные — на прямых покупателей Серега никак не мог выйти, даже Петровский не помог. До Нового года оставалось совсем немного, пять дней. По Москве заметались жуткие слухи, о каком-то замораживании счетов после Нового года. Тут же на серегин крючок клюнула крупная рыба. Петровский привел двоих мужиков, которые доходчиво пояснили Сереге, что за 225 тысяч наличными они готовы предоставить покупателя, который оптом заберет все, что у Сереги осталось.
Посоветовавшись с дядькой, Шульгин согласился. Они с Петровским рванули в Одинцово, там у знакомого директора швейного кооператива обналичили деньги и отбыли восвояси с двумя полиэтиленовыми пакетами, набитыми купюрами различных достоинств, подписали боковой договор с конкретными мужиками, те, получив свои деньги, предоставили покупателя — им оказался знаменитый МММ, потом последовала ночная переброска пылесосов из Измайлово на Газгольдерную улицу, потом — уже под утро — водка и радость.
В итоге прибыль составила полтора миллиона, растащить из которых удалось почти все. Никто не ушел обиженным.
Серегина доля составила, за вычетом всех расчетов, около 400 тысяч рублей, в будущее теперь можно было смотреть увереннее, чем незамедлительно Шульгин и занялся.
Как уже говорилось, и не раз, жизнь стала лучше, жизнь стала веселее.
вверх | дальше
|
